| Главная » Статьи » Лисы-оборотни |
Использование лис (Kitsunetsuki)
В Ясутомики впервые рассказывается о людях, которым лисы служили для магических целей. Эта разновидность колдовства называлась кицунэ–цукай (狐仕), «использование лис». В десятый день девятого месяца 1420 года Ясутоми записал: В Осака был актер, которого называли ″человеком–мишенью″, поскольку он предлагал всем попробовать попасть из огнестрельного оружия в его обнаженный живот. Многие пытались так позабавиться (платя, разумеется, актеру деньги за это странное представление), но он всегда уворачивался от пули движением летящей птицы. Слава о нем разнеслась по всему городу. Ученики одного старого стрелка упросили своего учителя показать свое умение на этой странной мишени, несмотря на то, что он поначалу отказывался, так как не любил бессмысленного кровопролития. Опытный стрелок попал в одежды ″человека–мишени″, а не в него самого, однако тот умер, окруженный клубами дыма. Ученики, восхищенные умением своего учителя, попросили его объяснить случившееся, и тот сказал: «Этому человеку–тени прислуживала лиса, следовавшая за ним ради пропитания. Она, прячась в его одеждах, представляла одураченным людям ложный человеческий образ. Стрелявшие в него попадали просто в воздух; я же попал в одежды, в которых лиса и пряталась, так что где–то здесь должен быть ее труп». И действительно, на следующий день в деревне Намба была обнаружена старая лиса, убитая пулей. Учитель, отлично знавший свое искусство и хитрых демонов, явно был чрезвычайно умным человеком.А в Синтёмонсю, можно прочитать о колдуне, дававшем представления в Киото с ки–ко (気狐, ″духами лис″) и кинрю (金龍, ″золотыми драконами″) и умевшем из одного человека делать двоих. В Сёсан тёмон кисю, написанном в 1849 году, говорится о так называемой куда (трубка), хорошо известной в провинции Синано, как животное–призрак. «Оно не показывается человеческому взору. Из поколения в поколение оно остается в одной и той же семье, члены которой не имеют общения с другими и имеют странное отвращение к женитьбе. Что до куда–кицунэ (管狐, «трубка–лиса»), которых мы обнаруживаем в Сансю и Энсю (провинции Микава и Тотоми), то это такое маленькое животное, что его можно засунуть в трубку, отсюда и его название; это ― лиса размером с крысу». Те, у кого на службе кан–ко, "лисы–трубки"), держат в руке бамбуковую трубку, немного тоньше той, с помощью которой раздувают огонь в очаге, и возглашают магические формулы, от чего лиса внезапно появляется в трубке и отвечает на все задаваемые ей вопросы. Говорят, что в самом начале ямабуси получили это магическое искусство от Кимпусэн (т.е. от Тэнгу с Кимпусэн 金峯山,) после чистейшей и суровейшей аскетической практики. Эти лисы во множестве живут по соседству с северными горами в провинциях Суруга, Тотоми и Микава. Что касается восьми провинций Канто, то там их находят в основном в Кодзукэ и Симодзукэ. В Кандэн кохицу, написанной в 1799 году, мы читаем следующее: «В окрестностях провинций Идзумо и Хоки есть так называемые кицунэ–моти (狐持, «содержание лис»). Там это настолько распространено, что люди спрашивают друг друга, сколько у кого лис. Если кто-то в плохих отношениях с кем-то, он делает его одержимым лисой, точно так же, как делают те, кто практикует инугами–цукай (использование божеств–собак на Кюсю). Поэтому они ― очень сильные враги». Автор Рэйдзю дзакки (написано после 1839 года) сомневается в том, существовали ли куда–моти и осаки–цукай в древности, упоминая Фусо Рякки и Ясутоми ки, где мы читаем о том, как лис изгонял настоятель Со–о, а придворный лекарь Такама пользовался их услугами. Что касается Маэда, автора Инари дзиндзяко (1836), то, по его мнению, которое приводилось выше, куда–моти и осаки–цукай в Кодзукэ, Синано, Идзумо и т.д. являются пережитками учения Дагини. Иноуэ Энрё приводит в своих Ёкайгаку коги большое количество интересных деталей об использовании магических лис. Он цитирует статью из Дай Нихон кёику симбун, где мы читаем: «В Ина, что в провинции Синано, есть существо, называемое канко, ″лиса–трубка″. Размером оно с мышь, его хвост ― как трубка, разрезанная надвое; отсюда и ее прозвище. Хотя это очень маленькое животное, говорят, что по форме оно напоминает лису. По устному преданию, эта лиса–трубка была исходно заимствована от Инари из Фусими провинции Ямасиро; это была картина маленькой лисы в храме. Когда пришло время возвращать ее в Фусими, монахи Инари заклеили ее, как очень ценную вещь, но мы не знаем, в каком она сейчас состоянии. Однако, существование лис–трубок ― факт. Это очень шустрое и умное создание; прирученное, оно неразлучно со своим хозяином и живет в его кармане, или рукаве. Эти лисы исследуют все и вся и постоянно докладывают хозяину обо всем, что узнали, поэтому их владельцы способны, как считают, объяснять прошлое и предсказывать будущее людей. Те, кто практикует так называемое кицунэ–цукай, хранят этих лис у себя на груди; они взбираются до их уха и рассказывают обо всем. Говорят, что такие люди чрезвычайно искусно объясняют прошлое и предсказывают будущее Лиса–трубка показывается только своему хозяину, но больше никому. Однако, тех, кто держит таких лис, можно распознать по особому запаху, который держится вокруг них». Указав на основные китайские труды, упомянутые выше, и некоторые древние и более поздние японские работы, Иноуэ цитирует более современную информацию, которую собирает со всех концов страны и находит в газетах, об одержимости лисами и тануки в целом, а также использовании лис людьми в частности. Человек из префектуры Гумма, провинции Кодзукэ, написал, что люди, живущие по соседству с горой Титибу в Мусаси, склонны приписывать все случившееся, но не поддающееся объяснению, лисам и тануки. Если пропадает рис или шелкопряды, либо внезапно падает камень, или что–то движется, или дребезжит по–странному, все приписывается этим животным. Странный звук, как будто от сыплющегося песка, послышавшийся на постоялом дворе, где держали много осаки–кицунэ, был сочтен вызванным большим количеством невидимых лис, проходивших мимо; те же животные посыпали пеплом нескольких мальчиков во сне. Другой человек видел, как чайник был поднят к потолку невидимой рукой. Однажды некто купил в лавке топливо, но, когда пришел домой, вес купленного был наполовину меньше исходного. Разумеется, лиса–осаки, жившая в лавке, надавила на чашку весов, чтобы обмануть покупателя и к выгоде хозяина. В другой раз из лавки каждую ночь пропадало много пирожков, а на следующее утро их находили в соседнем доме. Все эти происшествия случались в домах, где держали лис–осаки. В той же части страны многие богатые семьи внезапно разорились, без какой-либо явной на то причины, все в течение нескольких месяцев, а другие семьи, довольно бедные, с той же скоростью обрели богатство. По общему мнению, то было дело рук лис–осаки, которые тайно носили деньги, зерно, мебель и проч. из бедневших домов в богатевшие. Лиса–осаки меньше обычной лисы и выглядит совершенно так же, как крыса. Говорят, что и плодится она так же обильно. Семьи, держащие их, называются сиппо, и если их члены женятся, то лисы–осаки следуют за ними. Хотя есть такие, кто не представляет возможность брачных связей с членом семейства сиппо, в настоящее время более половины семейств той местности считаются сиппо. Однако, поскольку лисы–осаки не в состоянии перейти Тонэгава, в провинции Кодзукэ о них даже не упоминается. Человек из провинции Синано пишет: «Пожалуй, ни в одной части страны одержимость лисами не распространена настолько, как в Кисо (гора в Синано). Так называемые семейства осаки, или конкон так же ненавидимы здесь, как прокаженные. Люди не только не вступают с ними в брак, но прежде их даже часто выгоняли силой. Хотя в наши дни такого не случается, все же этим семьям приходится сталкиваться в общении с другими людьми со всяческими трудностями и предрассудками. Так называемые осаки (люди, одержимые лисами–осаки) ― в основном девочки, редко ― мальчики. В спокойное время их слова и поступки не отличаются от обычных, однако, когда они становятся одержимы, то заходят в чужие дома и без колебаний раскрывают все секреты. Иногда они говорят лисьими голосами и ходят на четвереньках. Как правило, они ходят лишь в определенные дома и никогда ― в жилища респектабельных людей. Если такой человек зайдет в лавку, или в помещение, где выращивается шелковичный червь, он наносит вред коконам; придя в дом, где кто–то болен, он волнует пациента, или овладевает им; иногда он делает то же и со здоровыми людьми. Ставшие одержимыми ходят по домам и, в свою очередь, выдают чужие секреты. Все не любят осаки, потому что считается, что они приносят несчастье тем семьям, в чьи дома приходят. Хотя такая разновидность душевной болезни может быть излечена за час, рецидивы неизбежны. Это состояние наследственное, передающееся от родителей к детям и внукам и потому еще более омерзительное». По сведениям из префектуры Симанэ (провинции Ивами и Идзумо), так называемое дзинко–моти (人狐持, «содержание человека–лисы») практикуется семьями, у которых на службе есть дзинко, люди―лисы. Никто не хочет сочетаться браком с членом такой семьи. Эти дзинко меньше обычных лис, напоминают выдр и всегда живут в частных домах. Те, у кого на службе эти животные, заставляют их овладевать людьми, которые им не нравятся. Слова и поступки таких одержимых очень странны. Например, они просят адзуки–мэси (рис, смешанный с красными бобами), суп с тофу (перетертыми бобами) и рыбу тай в мисо (суп из пшеницы, бобов и соли), а, сожрав все это с жадностью, лиса устами одержимого требует кусок земли, принадлежащий семье последнего, угрожая его жизни в случае отказа. Однако, если схватить больного и сказать: «Сперва я убью тебя иглой и прижигательной моксой», потереть его живот и приготовиться воткнуть иглу в любое обнаруженное уплотнение, или сжечь над ним моксы, лиса неизбежно начнет умолять: «Отпусти меня; я немедленно уйду, только оставь меня на минутку». Затем, как только больной становится свободным, он открывает окно, издает жалобный крик и валится на пол. Только претерпев эти процедуры он придёт в чувство и излечится. Так происходит с каждым, кто одержим лисой. Поскольку более половины населения этой провинции (Идзумо) относятся к так называемым семьям дзинко–моти, для сына, или дочери правильной (респектабельной, не пользующейся лисами) семьи становится все труднее и труднее подобрать себе пару, так как они не желают вступать в брак с членами семей дзинко–моти. В книге Чемберлена мы находим интересное резюме д–ра Баэлза, где он говорит об одержимости лисами, и выдержку из газеты Нити–Нити Симбун от 14–го августа 1891 г. о людях–лисах в провинции Идзумо. Там мы читаем: «Более того, следует отметить, что есть постоянные владельцы лис, а есть временные. Постоянные втайне ищут семьи того же типа, чтобы заключать с ними браки, и никогда не пережениваются с посторонними, сколь бы соблазнительным ни было богатство, или красота претендента. Они очень напоминают парий и отверженных прежних времен. Однако, иногда даже самые строгие правила нарушает любовь, которая есть вещь в себе, и между владельцами лиц и посторонними устанавливаются связи. Когда происходит непоправимое, родители отказываются даже от единственного любимого сына, запрещая ему пересекать порог отчего дома на всю оставшуюся жизнь. Временные владельцы лис ― это те, кого выгнали из семьи за покупку земли у постоянных владельцев лис. Обстоятельства складываются так, что владельцам лис все сходит с рук (так это, или лишь предположение ― мы не в состоянии сказать); никто не тревожит ни волоска у них на голове. Поэтому они процветают; некоторые даже считаются самыми богатыми семьями в провинции. Бедные, занимающие у них деньги, должны напрягать все силы, чтобы заработать и отдать долг, так как в противном случае их сочтут держателями лис и станут презирать. В результате всего, нервозность, напоминающая одержимость, гораздо шире распространена в этой провинции, чем где бы то ни было; д–р Симамура во время своей инспекционной поездки этим летом столкнулся не менее, чем с тридцатью одним случаем таковой». Вестон, цитируя Астона, пишет следующее: «Среди обычных колдунов есть те, кого называют кицунэ–цукаи, т.е. обладатели лис. Церемония проводится с помощью небольшого изображения лисы, сделанного своеобразным способом. Лису живьем зарывают в землю, оставляя наверху одну голову. Пища, считающаяся лисьим лакомством, ставится близко от нее, но вне пределов досягаемости. Проходят дни, и несчастное животное в агонии голодной смерти делает отчаянные попытки дотянуться до пищи, но все тщетно. Предполагается, что в момент смерти дух лисы переходит в пищу, которая затем смешивается с глиной, из которой вылепляют фигурку животного. Вооруженный этим необычным предметом, такой колдун–мико считается непревзойденным мастером предсказания будущего». Такая разновидность лисьего колдовства не упоминается больше нигде; вероятно, Вестон спутал собачье колдовство с лисьим. Мотоори, цитируемый Астоном, следующим образом описывает ину–гами: «Голодную собаку привязывают в виду пищи, до которой ей не дают дотянуться. Когда голод у нее станет совершенно невыносим, ей отрубают голову и немедленно подносят ее к пище. Голову кладут в сосуд и поклоняются ей. То же можно сделать со змеей, или выдрой». Сравнив вышеприведенные отрывки относительно использования магических лис, мы можем выделить два центра такого колдовства, а именно, на востоке: Синано, Кодзукэ, Симодзукэ, Мусаси, Микава и Тотоми; на западе: Идзумо и Хоки. Из них основными являются Синано, Кодзукэ и Идзумо. В пятнадцатом веке старое лисье колдовство стало распространяться мощными волнами, проникнув даже за стены дворца сёгуна. Здесь впервые мы встречаемся с термином кицунэ–цукай, «использование лис», обозначавшим магическое искусство, практиковавшееся даже столь высокопоставленными лицами, как Главный Прорицатель и врач сёгуна. Однако, это искусство считалось весьма зловредным и наказывалось ссылкой. Некоторые позднейшие японские авторы ссылались на отрывок из старого труда, где, по их мнению, виделся след схожего колдовства, а именно ― на легенду о настоятеле Со–о, обнаруживаемую в Фусо рякки (XII в.). Нет, однако, ни единого доказательства того, что этот настоятель, который в 888 году своими возглашениями изгнал лису, которой была одержима императрица, и приказал животному покинуть сотрясаемый им дворец, был сам тем преступником, побудившим лису овладеть императрицей, чтобы в конце получить славу и почет, сумев ее изгнать. Автор Фусо рякки, очевидно, не предполагает такого злобного коварства со стороны почтенного настоятеля. Лиса овладевала кем–то зачастую под воздействием человеческого колдовства. Эта лисья магия существовала в Японии с самых древних времен и, вместо того, чтобы исчезнуть под влиянием буддизма, она еще более распространилась под названием «учения Дагини». Существовала одна гора, где оно процветало много веков, а именно ― гора Идзуна в провинции Синано. «Учение Идзуна», являясь комбинацией старой лисьей магии, практиковавшейся на горе, с культом Великого Тэнгу, уже упоминалась в работе XV в., однако не достигла пика своей славы до семнадцатого столетия. С того времени она становится хорошо известна как могущественная магия, с помощью которой колдун побуждал лису, которая находилась у него в услужении, овладевать кем–то, или рассказывать ему обо всем, что ему хотелось знать. Источник: http://tjara.narod.ru/kitsunetsuki.htm | |
| Категория Лисы-оборотни: Лисы-оборотни | Добавил: Хитрейшина (30.07.2010) | |
| Просмотров: 1905 | Комментарии: 2 / Лисы-оборотни / |
| Всего комментариев: 2 | |
|
| |
