Главная » Статьи » Лисы в литературе » Китайская литература (Пу Сун Лин) |
Лис-невидимка Ху Четвертый
Чжан Сюй-и из Лайу был второй брат нашего инспектора Чжан Дао-и, человек характера независимого, свободолюбивого, ничем себя не стесняющий. Узнав, что в их городе есть дом, в котором поселились лисицы, он честь честью взял в карман свой визитный листок и пошел знакомиться, рассчитывая повидать лису хоть раз. Подойдя к воротам, он сунул листок в дверную щель и стал ждать. Вскоре двери сами растворились, а слуга, увидав его, в сильном изумлении попятился и быстро ушел. Чжан, оправив платье, вошел в дом с вежливою почтительностью. Видит - в гостиной стоят столы и диваны, - красиво так, изящно, но никого не слышно и не видно. Чжан сложил руки в знак приветствия и сказал тоном мольбы или заклятия: - Я, ваш покорнейший слуга, прихожу сюда с полным благоговением и предварительно попостясь. Раз уже вы, бессмертный и блаженный, не отринули меня, как человека, не имеющего с вами ничего общего, то почему же, наконец, не угодно вам осчастливить меня своею светлой лучезарностью? В ответ на это он вдруг слышит, как кто-то в пустой комнате ему говорит: - Изволили дать себе труд, сударь, завернуть ко мне! Вот уж можно сказать, как у Чжуан-цзы[1], что стук шагов ваших действует словно на отшельника в безлюдном горном ущелье. Прошу вас занять место и подарить меня своим поучительным словом. И Чжан сейчас же увидел, как два кресла пододвинулись сами собой и стали друг против друга. Только что он сел, как тотчас же в воздухе перед глазами Чжана повис красный поднос из резного лака, на котором стояли две чашки с чаем. Гость и хозяин взяли по чашке и стали пить. Слышно было прихлебыванье, но самого человека видно не было. Кончили чай, перешли на вино. Стали расспрашивать друг друга о чинах и службе. Невидимый сказал о себе, что его зовут Ху, среди братьев он четвертый, а что здешние люди зовут его баричем. Угощая Чжана, он рассуждал с ним о том, о сем, и по мыслям и по духу сильно ему нравился. А подавались все отменные яства, приготовленные из черепах, и оленина, приправленная душистым перцем и специями. Слуг, подававших вино и кушанье, было, повидимому, весьма много. После вина Чжану сильно захотелось чаю - и только что эта мысль начала чуть-чуть шевелиться, как душистый чай уже был подан на стол. И вообще, чего бы он ни пожелал, все решительно подавалось сообразно его мысли. Чжан пришел в полный восторг... Отправился домой только тогда, когда был совершенно пьян. С этой поры он стал обязательно наведываться к Ху через каждые три-четыре дня. Ху тоже время от времени появлялся в доме Чжана, и вообще у них установилось взаимное гостеприимство. Однажды Чжан спросил лиса насчет старой колдуньи, живущей в южном городе, которая все время занималась тем, что выуживала от больных деньги, уверяя их, что она действует силою лисьего божества. Чжан поинтересовался, не знает ли он эту волшебную лисицу, поселившуюся в доме колдуньи. - Она все врет, - отвечал Ху, - на самом деле никакой там лисицы нет. Вскоре Чжан встал, чтобы пойти на двор, и вдруг слышит шепот: - Вы только что говорили о старухе из южного города, колдующей от имени лисицы. О ней вам ничего неизвестно, что она за человек, - не так ли? Мне хотелось бы сопровождать вас туда к ней и посмотреть, что там такое. Пожалуйста, не откажите замолвить словечко за меня перед хозяином, чтобы он разрешил. Чжан понял, что ему говорит лис-слуга, и сказал: - Ладно. Затем, вернувшись к столу, он стал просить лиса: - Я хотел бы взять одного или двух из ваших слуг,чтобы пойти с ними разузнать насчет этой лисьей вещуньи. Усердно прошу вас дать им соответственное распоряжение. Лис сказал решительно, что не стоит этого делать, но Чжан заговорил еще и еще раз об этом, и тогда лис дал согласие. Когда вслед за этим Чжан вышел, то увидел, как сама собой подошла лошадь, которую, однако, словно кто-то вел. Чжан сел и поехал, а лис говорил ему по дороге: - Вы, господин, заметите, что вам на одежду будет попадать мелкая пыль: это от нас - мы будем ехать сзади. И так все время они разговаривали, пока не приехали в город к старухе. Старуха, увидев Чжана, вышла ему навстречу с улыбкой и сказала: - Дорогой барин! Что это вы вдруг изволили пожаловать? Чжан спросил ее: - Вот я слышал, что у тебя в доме завелась какая-то особенно чудотворящая лисица, которая по твоей молитве все делает. Так это или нет на самом деле? Старуха, сделав важный вид, отвечала ему: - Барину не следовало бы говорить то, что мелет какой-нибудь простой человек на улице. Зачем вы вдруг так прямо и говорите: какая-то лисица? Боюсь, как бы не прогневалась Сестра-Цветочек в моем доме. Не успела она окончить своей речи, как в воздухе появился обломок кирпича и ударил колдунью по руке. Та зашаталась и чуть-чуть не упала. - Барин, ваша милость, за что вы ударили старуху? - спросила она его с ужасом. - Ты, никак, ослепла, старая! - смеялся Чжан. - Где это видано, чтобы человеку разбили череп, а он обвинял бы в том постороннего человека, стоящего засунув рукив рукава? Колдунья, в полном недоумении, не знала, что делать... Пока она озиралась да ахала, ее снова ударило камнем. Она свалилась, а на нее полетела всякая мерзость и грязь, залепившие ей все лицо, отчего оно стало похоже на черта. Она выла и стонала, умоляя Чжана велеть, чтоб это прекратилось. Чжан стал просить пощадить ее, и действительно все остановилось. Колдунья вскочила и убежала к себе в комнаты, закрылась и не решалась уже выйти. - Ну что, - кричал ей туда Чжан, - твоя лиса похожа на мою иль нет? Колдунья принялась извиняться и каяться в своих проступках. Чжан поднял голову и, обратясь в пространство, велел больше старуху не бить. Та робко-робко вышла из комнаты, и Чжан шутливо отчитал ее, а потом вернулся домой. С этого дня каждый раз, как ему случалось идти куда-нибудь одному по дороге, он замечал сзади себя мелкую пыль, летящую на него легкими волнами. Тогда он громко обращался к лису, и тот сейчас же отвечал, так что ошибки никогда не было. И благодаря лису Чжану теперь нечего было бояться ни волка, ни тигра, ни злодея. Так прошло больше года. Чжан еще теснее сдружился с лисом. Как-то он спросил лиса, сколько ему лет. Тот никак не мог вспомнить. Сказал только, что видел мятеж Хуан Чао[2] и помнит его, словно это было вчера. Как-то раз вечером они сидели и беседовали. Вдруг в стене послышался какой-то очень резкий свистящий шум. Чжан с удивлением спросил, что это такое. - Это, наверное, мой старший брат, - отвечал Ху. - Почему же вы не приглашаете его с нами посидеть? - полюбопытствовал Чжан. - Видите ли, - объяснил ему Ху, - его путь к вечному Дао еще слишком нетверд. Пока он только и любит, что таскать кур и жрать их: пожрет - и доволен. Чжан говорит затем как-то лису: - Про такую чудесную дружбу, как у нас с вами, можно действительно сказать, что она безоблачна, а ведь я так и не видел ни разу вашего лица. Знаете, очень уж мне это досадно! - Пусть только будет крепка наша дружба, - отвечал лис, - этого и достаточно... К чему вам видеть мое лицо? Однажды лис устроил выпивку, пригласил Чжана исказал, что он с ним должен проститься. - Куда это вы? - спрашивал Чжан. - У меня имение в Шань[3], так я иду домой. Вот еще что: вы часто жаловались, что не видели меня в лицо. Теперь прошу вас запомнить черты вашего многолетнего друга, чтобы как-нибудь потом вы могли узнать меня. Чжан осмотрелся вокруг - нигде ничего не видно. - Пожалуйста, приоткройте дверь в спальню: я там. Чжан сделал так, как было сказано, приоткрыл дверь и взглянул: в спальне сидел красивый юноша, смотрел на него и смеялся. Он был великолепно одет, нарядный, как бабочка. Брови и глаза были у него словно на картине. Миг - и он стал опять невидимкой. Чжан повернулся и пошел, а за собой слышал стук туфель, шаг за шагом его провожающих. - Ну, сегодня я успокоил ваше неудовольствие, - слышался голос. Чжан отвечал, что он так привязался к лису и так нежно его любит, что не вынесет разлуки. - Разлука, как и сближение, имеет свое положенное время, - утешал его лис. - Можно ли давать волю своим чувствам, горящим независимо от присутствия или отсутствия друга? Взял большой кубок вина и просил Чжана пить. Сидели и пили оба до Полуночи, когда, наконец, лис проводил Чжана с нарядным шелковым фонарем в руках до самого дома. Чжан все-таки утром пошел в дом посмотреть, но нашёл только пустые стены разрушенного дома - и больше ничего. Впоследствии его дядя Чжан Дао-и был назначен инспектором по ученой части в Сычуань. Чжан, который был попрежнему - честен, но беден, узнав о его приезде, пошел его навестить, сильно рассчитывая от него поживиться. Однако через месяц с небольшим вернулся домой в полном разочаровании, ибо пришлось от всех этих надежд отказаться. Он сидел на лошади и горько вздыхал, растерянный и убитый, словно у него погибли жена или друг.Вдруг его стал нагонять какой-то молодой человек верхом на сером коне. Чжан оглянулся. Видит, что шуба и конь у всадника отменно красивы, с виду это интеллигентный человек, и решил затеять с ним легкую беседу. Юноша, убедившись, что Чжан не в духе, спросил, что с ним, и тот со вздохом объяснил, в чем дело. Юноша стал его всячески утешать. Так они проехали вместе с полверсты до перепутья, где юноша, приветливо откланявшись, стал прощаться и сказал ему: - Там впереди, на дороге, стоит человек, который вручит вам вещицу от вашего друга. Пожалуйста, примите ее с улыбкой, не придавая этому особого значения. Чжан хотел расспросить его, но тот стегнул лошадь и ускакал. Так Чжан и не понял, откуда все это. Через версту-две он увидел слугу с небольшой шкатулкой в руках, которую тот на ходу протягивал ему со словами: - Барин мой, Ху Четвертый, свидетельствует вам, господин, свое почтение и шлет вот это. Чжан вдруг все понял, словно озаренный. Принял шкатулку, открыл - смотрит: полным-полно сияющего серебра. Только что обернулся к слуге, но того и след простыл. | |
Категория Китайская литература (Пу Сун Лин): Китайская литература (Пу Сун Лин) | Добавил: Хитрейшина (18.08.2014) | |
Просмотров: 575 / Китайская литература (Пу Сун Лин) / |
Всего комментариев: 0 | |